Сводя к минимуму, а зачастую и стремясь строить свои произведения из сочетания элементарных, "первичных" форм, представители кубизма обратились к конструированию объёмной формы на плоскости, расчленению реального объёма на геометризированные тела, сдвинутые, пересекающие друг друга, воспринятые с разных точек зрения.
Выставочные залы Европы и США стали похожи на выставки поделок самодеятельных кружков народных умельцев и изобретателей, ведь техника поп-арта была исключительно разнообразна: живопись и коллаж, проецирование на полотно фотографий и слайдов, опрыскивание с пульверизатора, комбинирование рисунка с кусками предметов, и т.д.
Импрессионизм, казалось, мог торжествовать победу. Его эхо пронеслось по всем странам Европы вплоть до далекой России. Во Франции произведения импрессионистов раскупались, пресса стала к ним благосклонна, салонные художники начали спешно высветлять свою палитру. Как писал Клод Моне, "официальные салоны, прежде коричневые, со времен импрессионизма стали голубыми, зелеными и розовыми... Но и леденцы, и шоколад все равно только кондитерские изделия".
На фасадах соборов варьируются стрельчатые арки и богатые архитектурно-пластические декорации, детали — узорные вимперги, фиалы, краббы и т. д. Статуи на консоконсолях перед колонками порталов и в их верхней арочной галерее, рельефы на цоколях и в тимпанах порталов, а также на капителях колонн образуют цельную символическую сюжетную систему, в которую входят персонажи и эпизоды Священного писания, аллегорические образы. Лучшие произведения готической пластики - декор, статуи фасадов соборов в Шартре, Реймсе, Амьене, Страсбуре проникнуты одухотворённой красотой, искренностью и благородством.
Русский художник Серов, увидев в собрании Щукина сезанновских "Арлекина и Пьеро", почувствовал к ним неприязнь. Но потом признавался, что эти "два болвана" не идут у него из ума, стоят перед глазами и заслоняют собой все остальное. В самом деле: после Сезанна многое в живописи, даже хорошее, может показаться каким-то маломощным. В пейзажах Сезанна нет "настроения", - но редкие пейзажи других художников выдерживают с ними соседство на одной стене. В его портретах нет психологизма, - но они дают ощущение духовно-физической монолитности, крепости, цельности человеческого существа. Вентури говорит: "Крестьянин, написанный Сезанном, индивидуален, как портрет, универсален, как идея, торжествен, как монумент, крепок, как чистая совесть". Вглядываясь в полотна Сезанна, начинаешь чувствовать своеобразное величие этого мастера. Оно не в постижении жизненной характерности изображаемого, а в том, как могущественно и серьезно ставится сама проблема живописного явления, соотносимого с явлением натуры.
|
